Коротко о законе и новом инструменте наследственного права. Решение о создании наследственного фонда принимается наследодателем при жизни, для чего составляется нотариально удостоверенное завещание, которым утверждается решение о создании фонда, его устав, условия управления. Сам фонд будет создан только после смерти завещателя на основании заявления нотариуса, ведущего наследственное дело.

Как и любой другой фонд, создаваемый для сходных целей, наследственный фонд в России призван помочь сохранить целостность имущества наследодателя, грамотно им распоряжаться в интересах наследников или (что в случае бизнеса может быть не менее важно) остающихся в нем участников. Безусловный шаг навстречу лучшим мировым практикам.

Причин для этого несколько, складывающихся в одну большую – непроработанность целого ряда практическим моментов, которые с высокой вероятностью возникнут при использовании этой правовой конструкции. При этом если в некоторых случаях фонд просто не до конца выполнит свое предназначение, то в других – вопреки воле наследодателя он просто не будет создан.

Первое, что бросается в глаза в связи с концепцией наследственного фонда, это несогласованность новых положений Гражданского кодекса с нормами семейного и наследственного права. Исходя из буквального прочтения новых положений ГК, выходит, что в наследственный фонд можно передать все имущество наследодателя, обойдя нормы об обязательных долях и прочие, предусматривающие защиту интересов отдельных категорий наследников (малолетних детей, например, или супругов). Так ли это и что хотел сказать автор несколько непонятно.

Второй блок практических вопросов касается налоговой стороны дела. Получив предусмотренное наследодателем имущество (исходим из того, что фонд был создан), фонд начинает им управлять (предположим, что делает он это успешно и получает доход) и выплачивать бенефициарам причитающиеся им суммы. Каков статус таких сумм для целей налогообложения? В текущей ситуации получается, что такие выплаты должны облагаться налогом на доходы (если речь о физических лицах). Хотя если бы наследники получили активы напрямую, такой налог бы не возник. В России, где налога на наследование (в отличие от многих других стран) по сути нет, это может быть важно.

Третья группа сомнений и опасений носит более технический характер, но не менее принципиальный характер.

Что если в нем допущены ошибки или упущения, вследствие которых регистрирующий орган не имеет права зарегистрировать фонд? Или если лицо, которое завещатель планировал в качестве управляющего фонда отказывается им становиться? Прямое показание для нотариуса в таком случае – не направлять заявление в регистрирующий орган. Как отмечают комментаторы, логично было бы предусмотреть какие-то варианты плана "Б" на такие случаи.

И четвертая группа – это скорее вопросы, которые возникают для практиков в сфере планирования преемственности и передачи активов.

Почему закон не предусматривает возможность создать фонд при жизни, проверить его работоспособность, корректность структуры и прочие практические моменты? В нынешнем виде у наследодателя отсутствуют механизмы налаживания работы фонда, чтобы впоследствии он действительно работал так, как этого требуют интересы бенефициаров. В отсутствие практики применения института наследственных фондов как такового это может оказаться фатальным для конкретной структуры.

Каков характер взаимоотношений управляющего с заинтересованными лицами? В западных фондах и аналогичных структурах действуют давно урегулированные фидуциарные отношения и обязательства управляющего, выступать которыми могут специально регулируемые организации, рискующие своей профессиональной репутацией, нередко – лицензией, и, в конечном итоге, благосостоянием, если что-то идет не так по их вине. В России такого рода регулирование на сегодняшний день отсутствует.